INO/RODNÓE

Путешествия — наше общее семейное дело. Когда я был совсем маленьким, мы катались на природу, но помимо русской забавы «пожарить шашлык и искупаться в озере» мы ставили палатки и ходили в лес за хворостом для разведения костра. Тогда же бабушка вечерами рассказывала про свои юные года, когда она ездила по прибалтийским странам СССР, а ее брат частенько отправлялся в командировки на дальний север. Это меня очень впечатлило, и я каждый раз представлял, как уезжаю так же за много-много километров от дома.

Моя первая подобная поездка, пусть и не самостоятельная, случилась, когда мне было двенадцать лет. Я отправился в зимний Сочи с бабушкой. Это было крайне необходимо, ведь в тот момент рушилась моя семья и я просто не мог спокойно за этим наблюдать. Кажется, так закрепилась необходимость бежать от проблемы путём перемещения себя в другую точку страны. Впрочем, на долгие года я позабыл про такое увлечение и более никуда не ездил.

В юношеские года мой мир перевернулся с ног на голову. Мои политические взгляды стали куда более радикальными и оппозиционными. В тот период взросления о России я имел крайние негативное представление, мол, это страна-помойка, а единственный город, который имеет хоть какой-нибудь шанс на выживание, — Санкт-Петербург. Анализируя сейчас, могу лишь предположить, что мне так было необходимо эмансипироваться от семьи, что я стал отвергать все то, что они ранее мне дали. Во все это входила и любовь к родной стране.

Но все поменялось в 2018 году, когда я случайно в одном телеграм-канале увидел пост с информацией о том, как в г. Боровск Калужской области собираются снести целый квартал дореволюционных домов. Не знаю почему, но меня это разозлило, и у меня появился интерес как к этому небольшому городу, так и к его домам. Они мне показались такими беззащитными. Я осознавал, что эти дома часть истории и если их снести, то и город-то уже будет не нужен. Тогда я отправился в Боровск заснять эти здания: понять, почему же их так не любят местные власти. Ответ на этот вопрос я не нашел, но после этой поездки изменил мнение о России. Я вдруг осознал, что по стране раскинуто огромное количество вот таких вот малых городов, которые практически никем незаметны. На них не выделяют средства, при этом их историческое наследие сносится, а на их месте строится что-то бездушное. Эти города если не в полной степени определили облик и историю России, то точно являются неотъемлемой их частью. Тогда я поставил себе цель: увидеть как можно больше истории и лиц России.

ПРОЛОГ

ПАТРИОТИЗМ — ЭТО ИСТОРИЯ
ИДЕНТИЧНОСТЬ — ЭТО ЗНАНИЕ

Патриотизм это не про войну. Патриотизм это не про превосходство.
Патриотизм это не про молчание.

ДЕ/РОМАНТИЗАЦИЯ СЕВЕРА

Во многом север можно считать суровым местом для путешествия: погодные условия, местами сложный рельеф и тысячи километров безжизненной пустоты. Среди этой пустоты попадаются города — памятники террору. Города, которые по большей части воздвигнуты руками ссыльных. Это памятники также стойкости и вынужденному героизму. Выдернутые из зоны комфорта, живущие в солженицевских условиях и полностью потерявшие смысл на существование люди воздвигали с нуля жилище для других, таких же, как и они сами. Что в имперские времена, что в сталинские, что сейчас отправиться на север – идея не самая тривиальная. Раньше ссылали провинившихся перед государством. Кажется, это клеймо закрепилось. Сейчас поехать туда для многих – так же, как отправиться на каторгу. И это отчасти правда, но только через собственные эмоции мы сможем по-настоящему связать себя с тем поколением. Эти города несут воспоминания о самом тяжелом и жестоком периоде нашей страны. Все эти огромные сталинские проекты – городские ансамбли, парки и высотки – великолепны по своей эстетике, но при этом построены на костях людей. Мы не должны забывать, иначе это может повториться. Люди бегут из регионов, а туристический интерес к этим городам пропадает, и сейчас эта история уходит от нас.

Невидимые города

ТУЛА, 2020

ДИПТИХ: ГУЛИВЕРНОСТЬ

КАЗАНЬ, 2020

РОССИЯ ДЕРЕВЯННАЯ

Деревянное зодчество ведет нас к истокам славянской истории. Славяне поселились на территории современной европейской части России, где дерево – самый доступный материал для построек. Из дерева строили всё: начиная с простых изб, заканчивая многоярусными масштабными церквями. Деревянные постройки являются лицом русской архитектуры: простота строительства, минимум материалов, несмотря на очевидную недолговечность, стойкость сквозь года, наполненные в декоре кропотливым трудом. После крещения Руси славяне обратили свой взор на Византию и ее храмы и стали все чаще использовать мотивы в своей архитектуре. Позднее деревянное зодчество поддалось влиянию новой европейской архитектурной моды, в нем стали использовать такие же принципы украшательства. Теперь функциональная составляющая уходила на второй план, на первый выходила эстетическая. Наличники, что обрамляют окна и двери, шатры усадеб и целых дворцов, построенных из дерева. Даже на закате этой эпохи некоторые мастера попытались возродить деревянное зодчество, что вылилось в псевдорусский стиль, в котором акцент идёт на принципы «украшательства», переложенные на камень.

КВЕСТ

Русский внутренний туризм — это поиск, квест, исследование и игра. Нахождение артефактов, преодоление препятствий, выполнение заданий. Труднодоступность открывает уникальность опыта, произведённого туристом.

АДАМ В ЭДЕМЕ ПОНИМАЕТ СВОЮ ОБНАЖЁННОСТЬ. СЕСТРОРЕЦК, 2019

ПАРАЗИТИЗМ

— явление, при котором два и более организма, не связанных между собой филогенетически, генетически разнородных — сосуществуют в течение продолжительного времени и при этом находятся в антагонистических отношениях.

Здание «болеет» от «баффов», тегов, постройки тротуара, объявлений и пластиковых окон.

СИМБИОЗ

— форма тесных взаимоотношений между организмами разных видов, при которой хотя бы один из них получает для себя пользу.

Граффити и здание существуют в симбиозе, по-раздельности они бы существовали без особого внимания.

ТЕРИБЕРКА, 2020

НИЖНИЙ НОВГОРОД, 2019

НАЛИЧНИКИ

Что самое «русское» можно встретить, разъезжая по стране? Конечно же наличники! Сам по себе наличник пришел из традиционной каменной архитектуры, например, подобные инструменты украшательства широко использовались в Петербурге наравне с пилястрами и сандриками. Но простому жителю какой-нибудь губернии тоже хотелось приблизить себя к высшей знати, а самый доступным материалом на тот момент было дерево. Так и началась эпоха обрамления деревянных домов и усадеб наличниками.

Как мне кажется, именно эта деталь деревянной архитектуры является наиболее важной и показательной. Сам по себе процесс вырезки или выдалбливания наличников различных форм и размеров сложен, а еще нужно было проявить изобретательность в этой же форме. Но куда более важная идея кроется вот в чем: наличники — символ русской души или яркий пример поговорки: «Встречают по одежке, провожают по уму». Другими словами, даже крестьянин из губернии задумывался об эстетической красоте своего жилища на зависть остальным, да самому чтобы было приятно. Подобное проглядывается и сейчас на дачных участках.

ДИПТИХ: В ТОЛПЕ ДОМОВ ЦАРСТВО БОЖИЕ ЗАТЕРЯННОЕ

КАЗАНЬ, 2020

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 2020

ЭКСКУРСИИ

СВЯЗЬ С ЭПОХОЙ

Связь с эпохой почему-то ощущаю только в старых церквях, что построены до революции. И в полной степени это чувство я испытываю в Великом Новгороде. Работает это все на очень странном, нематериальном уровне. Смотря на все обшарпанные иконы, своды храма, витражи, что прошли через века истории, я сразу начинаю видеть простых людей, что сюда приходили, государственных деятелей, участников войн из разных эпох. Мне кажется, что такие моменты внезапного и реального осознания истории есть у каждого, просто мало кто пробовал умиротворённо посидеть и погрузиться в контекст этого места, а это важная составляющая туристического исследования.
Такое же погружение я испытал в Арзамасе, там сыграли свою роль несколько факторов. Я стоял на холме прямо в центре города, садилось солнце, и напротив была целая улица каменных аутентичных домов, которые хорошо сохранились до сих пор.
В Москве мне сложнее всего это даётся. Глядя на улицу, я пытаюсь выцеплять историю, но это происходит сложнее из-за большого количества внешних раздражителей.

УНИЧТОЖЕНИЕ ДОМИНАНТ ГОРОДА

По некоторым оценкам снесено порядка 73884 церквей. К счастью, некоторое количество от этого числа была передана под нужды других служб (склады, ДК, музеи и т.д.), а потому сейчас представляется возможным их восстановить. Конечно, справедливо можно предположить, что некоторые из этих зданий не несли какой-либо архитектурной ценности, но довольно часто именно храмы разных конфессий были доминантой в городе, на площадях или в отдельно взятом районе, и без этих сооружений теряется связь с ушедшей эпохой.

ВЕЛИКИЙ
НОВГОРОД

ЦЕРКВИ

ТЕАТР
ДРАМЫ

СВЯЗЬ

В позднем Советском союзе церковь вновь обрела влияние, и это было видно не только по настроениям в обществе, но еще и в контексте архитектуры. Например, одна из величественных доминант Великого Новгорода, Театр драмы им. Достоевского, представляется ярким примером советского модернизма: функциональность массивных форм, урбанистический облик здания. И наверняка выбор расположения здания неслучаен, ведь подобное сооружение хорошо контрастирует на фоне религиозной и буржуазной застройки старого города, тем самым подчеркивая принципиальные различия между поколениями, и ясно дает понять, какой вектор развития выбирает нынешняя власть.
Даже без особого внимания можно заметить чуть ли не родные схожести в архитектуре церквей 11-го столетия и этом здании конца века 20-го. Заметнее всего проявляется это в оконных сводах и в купольной части здания. Намеренно ли архитектор допустил подобные схожести — неизвестно.

РОССИЯ КАМЕННАЯ

Камень — развитие в иерархии архитектуры России, но не вверх, а вбок, возможно, камень и дерево даже живут отдельно друг от друга, изредка обмениваясь опытом.
Камень в полную силу начали использовать именно в Петербурге, благодаря камню Россия обернулась в новые для себя формы. Формы помпезные, а порой и чересчур пафосные. Но благодаря именно им мы стали намного ближе к Европе. При этом строили не под копирку, а внося свои собственные локальные коррективы. Камень пробрался и в малые города нашей страны ещё до революции, ведь местные зажиточные граждане тоже хотели приобщиться к новой моде Петербурга. Строили не так величественно, а по-провинциальному скромно. Из этого же камня уже в Советском союзе строились новые высокопарные и излишне напыщенные сталинские высотки — символы новой страны, это являлось ответом западным небоскрёбам. Сейчас же камень никуда не ушел, но преобразовался в типовую застройку.

МНОГО
КВАРТИРНЫЕ
ДОМА

Формат многоквартирных домов родился не просто так, это стало необходимо еще до во войны, когда крупные города росли и люди в бараки уже не помещались. После войны, когда некоторые города вовсе были стерты с лица земли, жилищный вопрос стал еще острее. И вот после смерти Сталина, рождается дом — хрущёвка: никаких архитектурных излишеств снаружи, а внутри экономия пространства и материала. Так появились микрорайоны, а форма многоквартирных муравейников не меняется до сих пор. Идея коммунистической общности подобных мест пропала после развала Советского Союза. Теперь это самый доступный символ депрессивной и маргинальной России. Можно сравнить с другим символом «депрессивной» России — памятником Ленину. Он есть в любом городе и зачастую ставился не ради увековечения памяти, а ради пропаганды, потому и сейчас смысловой нагрузки не несет. Станут ли подобные дома памятниками архитектуры? Я думаю нет. Скорее всего на их месте будет проведена реновация и панельки навсегда пропадут из жизни, оставив после себя культурный пласт.
Доходные дома и дома купеческие, а именно они составляют большую часть наследия, пусть и похожи друг на друга, но не созданы по готовому типовому проекту. Они также подпадают под раздел «многоквартирные», при этом их судьба сложится куда лучше, они оставят за собой физический след.

MOSKOW, 2019

Союз пал ,и вместе с ним пали только что устоявшиеся градостроительные нормы. И это значительная веха в истории изменения облика городов, ведь застройщики получили не только огромные деньги на реализацию своих капиталистических идей, они получили куда более важную вещь — свободу. Эта свобода выражалась во многом: размах объекта, архитектурный стиль и многое другое. И несложно догадаться, что все уже морально устали от строгости советских норм в архитектуре, все хотели чего-то свежего, яркого и дерзкого. Из подобных желаний и возможностей родились здания причудливой формы, которые не были похожи ни на что до этого, хотя и искали вдохновение в прежних стилях.
Ярким примером подобных перемен стала Москва, в которой даже появился свой собственный стиль — лужковский. Эти дома принято критиковать, и можно услышать множество требований о сносе, но, как мне кажется, они ярко характеризуют постсоветского человека. Человека, который дорвался до западных идей и богатства, пусть и мнимого, более никто не заставит находиться и жить в тесной коробке серого цвета, даешь пафос и величие! К сожалению, ради подобной прихоти общества и застройщика под убой пошли уцелевшие в советское время здания.
Тогда же страна столкнулась с кризисом как экономическим, так и социальным, начался поиск самого себя, и как будто история дореволюционная также не должна была попасть в головы людей.

КОММЕНСАЛИЗМ

КОНКУРЕНЦИЯ

— тип биотических взаимоотношений, при котором организмы или виды соперничают друг с другом в потреблении одних и тех же ограниченных ресурсов.

Два каменных здания конкурируют друг с другом.

— способ совместного существования двух разных видов живых организмов, при котором один из партнёров этой системы возлагает на другого регуляцию своих отношений с внешней средой, но не вступает с ним в тесные взаимоотношения.

Здание нового Финляндского вокзала занимается определённым видом комменсализма, «квартиранством» на месте исторического здания, от которого остался только фасад.

«Отношения на расстоянии». Москва, 2019

«Базар». Нижний Новгород, 2019

ЭПИЛОГ

История в архитектуре России должна сохраняться — это очевидно, но как? Есть два действующих инструмента: социальный и культурный. Социальный должен основываться на запросе, запросе не только со стороны простых жителей городов, но и со стороны людей власть имеющих, ведь на основе совместных усилий возможно провести необходимые действия. Лично мне симпатизирует форма фондов. В нашей стране все чаще создаются некоммерческие организации, которые обращают свое внимание не только на беды людей, но и на проблемы зданий, проводят простой косметический ремонт, воссоздают по крупицам маленькие детали истории. Крайне важно вывести людей России из зоны комфорта, которая ограничивается своей квартирой. Это можно сделать выставками, экскурсиями и простыми прогулками, даже переименованием улиц на оригинальные название. В общем, любая социальная роль в контексте сохранения истории важна.

Пандемия дала нам закрытые границы, а благодаря закрытым границам люди обратили свой взгляд на регионы России. Границы, конечно же, откроют, но тенденция на внутренний туризм должна расти. Интерес также должен быть с двух сторон. С одной стороны, людям, что желают обрести идентичность, необходимо направить свой интерес вовнутрь: в страну, в свой собственный народ. Не менее важным будет отход от восприятия туризма только в ключе отдыха, в привычном его понимании. Изучение собственного региона или страны, исследование собственной идентичности — это труд, но его можно превратить в медитативный и приятный процесс. Местным же властям необходимо реализовать программы, которые смогут помочь гражданам путешествовать по регионам.

Опыт жизни в России — это то, что у нас есть базово. Работать с этим опытом или нет — решение каждого, но абстрагирование не даёт полной честности в искусстве, вопросы самоидентификации сейчас спорят с любым «продуктом». Нам необходимо считаться с той уникальной, да, возможно, своеобразной и сомнительной, историей, частью которой мы являемся. Художественное переосмысление русской действительности — одна из тех черт, которая выделяет любое искусство. Изучение страны — это, в первую очередь, изучение себя.

2021